Величайший русский философ, о котором никто не знает

Современные обыватели забывают о глубоких русских философах, но истинная мудрость скрыта в их работах, которые могут изменить наше понимание жизни и вселенной.

Сегодня обыватель не знает ни одного русского философа, хотя, скорее всего, знает ниши Шопенгауэра. Почему же так вышло? Неужели у нас совсем нет достойных философов? Сегодня я попытаюсь разрушить этот сформировавшийся стереотип. Конечно, человек, читающий, может вспомнить Бердяева, Лосева, но по существу ничего нового в их нишей идеалистической философии уже давно наблюдается стагнация. В то время как философию материалистическую последние века подталкивают наши научные знания о мире. А все эти имена известны по большей части потому, что их хозяева не были коммунистами тогда, когда ими необходимо было быть; многих из них даже по лагерям помотало.

Несмотря на то что они жили раньше, исследовали философию в своих творениях гораздо глубже. Если же говорить о философии материалистической, то можно выстроить некую лестницу, состоящую из уровней понимания философии. Самая поверхностная наблюдается у философов политических, вроде Дугина; сюда же можно отнести всяких славянофилов и западников, того же Чаадаева и Хомякова. А так как всю политику в своей сути можно свести к экономике, на этом уровне располагаются всякие Фром, Маркс, Энгельс, безраздельно правившие у нас мыслями в прошлом веке. Но точно так же всю суть экономических процессов можно свести к психологии, и если продолжить эту логическую цепочку, психологию к биологии, биологию к химии, а химию к физике. Именно в физике лежит самый глубинный уровень понимания жизни.

Это очень хорошо понял Эвальд Васильевич Ильенков. На поверхности он был обыкновенным философом-марксистом, и из-за этого я поначалу скептически к нему отнёсся. Большинство Ильенкова известно своим участием в Загорском эксперименте со слепоглухонемыми детьми, в котором он разрабатывал методику для их обучения и возился с ними, так что они стали докторами наук и поэтами. Ильенков не получил особой популярности в Советском Союзе как философ, потому что не ударялся в крайности и не был полным материалистом. Как раз за свой идеализм он был осуждаем марксистами; его даже лишали права преподавания в МГУ, обвиняя в гегельянстве. Короче, был Ильенков своим среди чужих, чужим среди своих.

И всё же он не хотел убегать из страны, потому что, как можно понять по его деяниям, Ильенков по-настоящему любил живущих здесь людей, а философские поезда и пароходы, на которых из СССР утекали мозги, были ему противны. Большую часть жизни он занимался диалектической логикой и понятием идеального с точки зрения марксизма, но я сфокусируюсь на близком. Лично мне интересна его экзистенциальная философия. В этом видео пойдёт речь главным образом о его ранней работе "Космология духа", ибо, как писал Эмиль Ран, "в 20 лет я уже знал всё то, что знаю в 60". 40 лет ушло на бессмысленную и бесполезную работу по подтверждению всех этих истин.

Космология духа Ильенкова делает философский вывод из лекций Эрвина Шрёдингера, прочитанных им в середине сороковых. Сейчас они издаются под названием "Что такое жизнь". Очень советую! Это даже сейчас, спустя столько лет, одна из лучших научно-популярных книг. В них Шрёдингер понял, что ответ на вопрос "что такое жизнь" надо искать не в философии и даже не в биологии, а в физике. Жизнь — это результат второго закона термодинамики, результат энтропии, возрастающей меры беспорядка во Вселенной. Он понял, что материя приходит к развитию мыслящих существ телом самой своей природы.

Продолжая эту мысль, согласно гипотезе Ильенкова, материю природы нам суждено противостоять энтропии во Вселенной и, жертвуя собой, осуществить возвращение умирающих миров к исходному. В ней иных разумных существ такое самоубийство вселенского масштаба Ильенков называл высшим актом творчества, а жизнь — инструментом самопомощи, жать Вселенную, обратив энтропию вспять, чтобы дать жизнь новому. Ядерный пожар, о котором писал Ильенков, очень похож на большое сжатие — гипотетический сценарий возможного будущего Вселенной. И удивительно, что тогда такого просто не существовало; этот труд отчасти был пророческим.

Также это можно сказать и про исходное. Огнеопасно это ощущали их защитник людей. Прометей принёс нам пламя с Олимпа, чтобы сделать человеческую жизнь возможной. И здесь можно угля кое-что гораздо глубже, чем ти огня как инструмента выживания.

=> 00:05:38

Жизнь — это не борьба с хаосом, а естественный процесс, который ускоряет энтропию во Вселенной.

Самоубийство вселенского масштаба — это концепция, которую Ильенков называл высшим актом творчества. А жизнь, в свою очередь, является инструментом самопомощи, позволяющим жать вселенную, обращая энтропию вспять, чтобы дать жизнь новому. Ядерный пожар, о котором писал Ильенков, очень похож на большое сжатие — гипотетический сценарий возможного будущего вселенной. Удивительно, что в то время такого явления просто не существовало, и этот труд отчасти был пророческим. Также это можно сказать и про исходное.

Музыка звучит, когда мы говорим о том, что огнеопасно. Это ощущали их защитники, людей. Прометей принёс нам пламя с Олимпа, чтобы сделать человеческую жизнь возможной. Здесь можно углядеть кое-что гораздо глубже, чем просто огонь как инструмент выживания. То, почему огонь в принципе горит, это переход вещества из нестабильного состояния в стабильное, более вероятное. Огонь, сама его суть, это и есть энтропия, олицетворение жизни. Поэтому высший смысл бытия открывается именно в термоядерном пожаре.

Говоря о смысле, надо вспомнить Людвига Витгенштейна, который очень точно подметил, что могут иметь смысл только высшие системы, включающие их. Например, книга сама по себе не имеет смысла, но если дать её в руки человеку, её смысл будет в том, чтобы быть прочитанной. Аналогично, вопрос: в чём смысл жизни для конкретного человека просто не имеет логического смысла, ибо кроме этой жизни у нас толком ничего и нет. Жизнь человека может иметь смысл только относительно других людей. Например, если человек был доктором, его смысл был в том, чтобы помогать другим людям.

Поэтому своей гипотезой Ильенков наделяет бытие рекурсивным смыслом. То есть, наша Вселенная имеет смысл только относительно следующей, так же как предыдущая имела смысл только относительно нашей. Помимо этого, из размышлений Витгенштейна он выводил критику индивидуализма. Если вы зацикливаетесь только на своей фигуре, то обрекаете себя на бессмысленное существование. Да, это очень в стиле коммунистов. Этим же он опровергает идею, что мир значит, ему зачем-то это нужно, значит, ему чего-то не хватает. Следовательно, он не является совершенным, что противоречит самой идее Бога.

Вообще, идея творения сама по себе противоречива, ибо из небытия не может возникнуть бытие. А из ничто нечто — только закольцевать его можно. Избавиться от этого логического противоречия в гипотезе Ильенкова всё очень гладко и красиво. Высшая цель — смысл жизни противостоять энтропии. Однако спустя каких-то 10 лет Ильенков понял, что он ошибался. Если честно, ошибался даже сам Шрёдингер. Спустя некоторое время его поправил Нильс Бор, также один из основателей квантовой теории.

В защиту Ильенкова скажу, что тогда это была самая передовая область науки, и человек, который непосредственно в ней не варился, не мог оперативно узнать ничего толком. Такого лёгкого доступа информации просто не было — это вам не современность, которую можно посмотреть на научпоп каналах. Впрочем, даже так, большинство людей до сих пор неправильно понимают энтропию. Перед их глазами возникают построенные людьми города, выращенные поля, проложенные дороги, что подводит их к выводу, будто мы, люди, объекты отрицательной энтропии. Мы приводим всё в порядок, противоборствуя со смертью Вселенной, сражаясь с ней. Но на деле всё обстоит по-другому.

Мы получаем более упорядоченную энергию от солнца и рассеиваем её. Кстати, то, что сейчас мы излучаем слегка меньше энергии, чем концентрируем, является одной из главных причин повышения температуры Земли. Но в среднем Земля всегда отдавала в космос столько же энергии, сколько и принимала. Только благодаря этому и смогла зародиться жизнь. Жизнь вообще поразительно хороша в преобразовании низкой энтропии в высокую. Именно с целью этого она усложнялась и развивалась миллиарды лет. Например, более высокая температура тела теплокровных животных предполагает полезную способность быстрее избавляться от энтропии, а потому вести более интенсивную жизнь в сравнении с хладнокровными. Более высокая температура ускоряет химические реакции в организме — всё ускоряется.

Прогресс жизни проявляется в её способности рассеивать энергию. Поэтому человек не ошибка эволюции, а вполне закономерный её этап. Если Вселенная стремится к максимальной энтропии, то жизнь сама собой зародилась, чтобы ускорить этот процесс. Мы никакие не борцы с хаосом, отнюдь.

=> 00:09:42

Жизнь — это не борьба с хаосом, а способ ускорить распределение энергии во Вселенной, и даже в этом процессе философия остается нашим путеводителем в мире неопределенности.

Жизнь в целом поразительно хороша в преобразовании низкой энтропии в высокую. Именно с этой целью она усложнялась и развивалась миллиарды лет. Например, более высокая температура тела теплокровных животных предполагает полезную способность быстрее избавляться от энтропии, а потому вести более интенсивную жизнь в сравнении с хладнокровными. Более высокая температура ускоряет химические реакции в организме; всё ускоряется. Прогресс жизни проявляется в её способности рассеивать энергию.

Поэтому человек не ошибка эволюции, а вполне закономерный её этап. Если Вселенная стремится к максимальной энтропии, то жизнь сама собой зародилась, чтобы ускорить этот процесс. Мы никакие не борцы с хаосом; отнюдь, своей жизнедеятельностью мы только ускоряем процесс распределения энергии, приближая тепловую смерть Вселенной. Вся жизнь есть смерть для бытия. Конечно, если мы проведём свою жизнь тихо, как животные, это на крошечную долю продлит жизнь Вселенной. Вы даже можете использовать это как крутое оправдание для вашей лени, ибо она, пускай на какую-то фемто секунду, но продлевает жизнь Вселенной.

Мы с вами живём в довольно депрессивном месте, буквально внутри дед инсайда, который желает поскорее умереть. Здесь заряженный энергией поток частиц со временем приводит к появлению всё более и более эффективных рассеивателей энергии, что в конечном итоге приводит к жизни, обречённой на страдания и смерть от того, что её породило. Правда, стоит сказать, что даже в этом невидном деле мы далеко не самые лучшие. Сегодня самым эффективным способом рассеивания энергии являются не жизнь, а чёрные дыры. Одна лишь чёрная дыра в центре Млечного Пути обладает в тысячу раз большей энтропией, чем вся ранняя Вселенная. А чёрных дыр, как вы понимаете, далеко не одна. Мы для Вселенной — вспомогательный побочный ресурс.

Однако, теперь когда она остыла и образование чёрных дыр стало событием довольно редким, жизнь вступила в игру. И хотя пока что наше воздействие крайне мало, кто знает, может однажды мы составим чёрным дырам достойную конкуренцию. Так или иначе, большую часть жизни Вселенной в ней не будет ничего, кроме чёрных дыр, вплоть до смерти последних из них от излучения Хокинга. С имеющимися у нас сейчас знаниями, вариант окончательной тепловой смерти, к сожалению, является наиболее правдоподобным.

И всё же я говорю здесь о прекрасной фантазии Ильенко. Говорю не потому, что она хорошо вписывается в то, что мы знаем о мире, ибо все эти знания успеют не счётное количество раз поменяться, а потому что это гипотеза — самая красивая, самая драматичная, близкая к пониманию жизни. В жизни ничего никогда не кончается, и как нам продемонстрировали древние греки, интуитивное понимание жизни не стоит списывать со счетов. Пространство и время могут вообще не существовать; всё это может быть лишь тем, как наш примитивный мозг воспринимает мир. Возможно, пока наша жизнь не разрушается, только потому что мы не углубились достаточно далеко, подобно тому, как Земля может показаться плоской, если смотреть только вокруг себя.

Однако при всём этом прелесть философии в том, что даже если наука, на которой она построена, окажется неверной, сама философия от этого нисколько не потеряет ценности. Она по-прежнему останется взглядом, которым вы можете смотреть на мир. Несмотря на то, что история множество раз доказывала нам, что мы не знаем, что такое этот самый мир, философия, которая была тысячи лет назад, процветает и по сей день. Философия никогда не двигалась линейно, как наука. Она не отвоёванная; вообще нет истины, есть только истины. Она развивалась уникальностью, смешением различных точек зрения. Философия отличается от науки тем, что она занята вечными, неразрешимыми вопросами, на которые каждому человеку приходится отвечать самостоятельно снова и снова.

Сегодня многие думают, что философы уже не нужны. Но это не так, ибо суть философии в том, как жить, не зная. В мире недостаточно информации, и философия никогда не умрёт, потому что в нашем мире всегда будет оставаться место для незнания. Когда мир станет полностью понятым и мы получим ответ на последний вопрос, умрёт не только философия, но и наука. Кстати, есть такой одноимённый научно-фантастический рассказ Айзека Азимова, в котором исследуется развитие человека вплоть до смерти Вселенной. И так совпало, что он был опубликован в один год с космологией духа. Это коротенький рассказ, тоже советую его вам прочитать; там уклон идёт...

=> 00:14:00

Философия никогда не умрёт, потому что в мире всегда будет место для незнания и вопросов, которые мы должны задавать сами.

Сегодня многие думают, что философы уже не нужны. Но это не так, ибо суть философии заключается в том, как жить, не зная в мире недостаточно информации. Философия никогда не умрёт, потому что в нашем мире всегда будет оставаться место для незнания. Когда мир станет полностью понятым и мы получим ответ на последний вопрос, умрёт не только философия, но и наука. Кстати, есть такой одноимённый научно-фантастический рассказ Айзека Азимова, в котором исследуется развитие человека вплоть до смерти вселенной. Так совпало, что он был опубликован в один год с космологией духа. Это коротенький рассказ, тоже советую его вам прочитать. Там уклон идёт в сторону теологии, которую Ильенков по понятным причинам обходил стороной.

Хотя если у этого мира есть Бог, то самый правдоподобный — это прошлая жизнь, ставшая богоподобной, отдав всю себя трупу Бога, который ждёт, чтобы вновь стать Богом. Нет никаких гарантий, что мы в конце концов станем способны на любовь настолько чистую, что убьём себя ради блага тех, с кем мы разделены не только пространством и временем, но и чем-то гораздо более фундаментальным. Потому что всё, что толкает жизнь вперёд сейчас, — это наше эго, наш инстинкт экспансии. Даже если мы поймём и перерастём, совладав с нашим пламенем, не дав ему пожрать всё вокруг, мы неизбежно проиграем какому-нибудь инопланетному завоевателю просто потому, что мы будем видеть ценность в его жизни, а он — в нашей.

Инстинкт экспансии делает нас более успешными как вид, и тот, у кого он больше, должен победить. Так что нам не просто законы физики нужно будет нарушить, но ещё и законы логики. И пускай это фантастика, которая не стоит даже обсуждения. Мне всегда казалось, что если уж мы, люди, своим крошечным мозгом можем о чём-то помыслить, то это считайте уже наполовину возможно. Нарушение физических законов будет первым актом свободной воли во Вселенной, когда из ничего получится нечто. Мы нарушим закон причинности, именно так достигнем божественной любви.

Говоря о нас, я говорю не только о людях, а о разумной жизни как таковой, ибо у нас с вами шансов на это немного — всё равно что выиграть лотерею, купив всего один билет. Нам предстоит ещё очень много работы над собой. Сейчас мы всё ещё ударяем в патриотизм, забывая, что мы в одной лодке. Но потом нам нужно будет увидеть, что мы все кобле существами, ужасно не похожими на нас. Это будет преодолеть гораздо труднее, чем расизм или национализм. Ильенков не питал иллюзий по поводу людей; он понимал, что с практически стопроцентной вероятностью мы просто вымрем. Разум во Вселенной не станет меньше возможностей для его возникновения.

Здесь надо поговорить о том, что творилось внутри у Ильенкова, о том, как на него повлияла переоценка космологии духа. Верное понимание энтропии заключается в том, что жизнь возникла ради распада, ради смерти, а не ради жизни. Сопротивление хаоса — это не какой-то сакральный смысл, которым нас наделила вселенная, а всего лишь обыкновенный человеческий смысл, которым мы наделили себя сами, супротив всему этому миру. Мысли об этом разъедали Ильенкова, усугубляя ещё тем, что происходило в Советском Союзе и за его пределами.

Ильенков как философ-марксист видел в физике экономический подтекст. Мол, уже сейчас у нас есть выбор между тем, чтобы бесконечно потреблять, ведя всё к распаду и смерти, или противиться этому, созидая. В коммунизме он видел именно это — творческий акт создания в противовес тупому потреблению. Как по мне, это его большая заслуга: он наделил коммунизм таким глубоким метафизическим обоснованием, которое тот никогда и не заслуживал получить. Однако в шестидесятых и семидесятых он постепенно разочаровался в том, как СССР пытался воплотить коммунизм.

Понимаете, равенство должно было предоставлять возможности для уникальности, но вместо этого оно стало культивировать одинаковость. Такой коммунизм стремился построить общество одинаковых людей, что также било и по прогрессу. Ибо когда у всех всё одинаково, просто нет смысла жевать чего-то большего. Если раньше коммунисты, какими бы они ни были, были идейно подкованы, то теперь, когда наступили так называемые годы застоя, Круч и Брежнев превратили коммунизм в формальность — идеал, который можно обещать, но не особо-то и нужно воплощать.

=> 00:18:22

Истинное творчество вдохновляет на создание, а потребительство лишь поглощает, оставляя за собой пустоту.

В шестидесятых и семидесятых годах, он постепенно разочаровался в том, как СССР пытался воплотить коммунизм. Понимаете, равенство должно было предоставлять возможности для уникальности, но вместо этого оно стало культивировать одинаковость. Такой коммунизм стремился построить общество одинаковых людей, что также негативно влияло на прогресс. Когда у всех всё одинаково, просто нет смысла жевать чего-то большего. Если раньше коммунисты, какими бы они ни были, были идейно подкованы, то теперь, когда наступили так называемые годы застоя, Круч и Брежнев превратили коммунизм в формальность — идеал, который можно обещать, но не особо-то и нужно воплощать.

Элита государства, после десятилетий эпов и мобилизационной экономики, стала жить весьма сыто. Философия марксизма оказалась им просто не нужна; философия в принципе не интересна успешным людям. Я знаю это эмпирически, хотя бы потому, что мои видео богатые люди тупо не смотрят. По крайней мере, не донатят — они не слишком заняты бесконечным зарабатыванием денег и никогда не задают себе вопрос: зачем я всё это делаю?

Помню, как-то мне попадался видос, где у резидентов Кремниевой долины спрашивали: В чём смысл жизни? Знаете, самый популярный ответ был: Я не знаю. Кто-то даже сказал, что ему впервые в жизни задали этот вопрос. Сам он его, по-видимому, себе вообще не задавал. Среди людей богатых и умных столько же, сколько и среди нищих, и это не коррелирует с богатством, а с образом жизни. Он потребительский. Точно так же большинство богатых оказывается на вершине не умом, а именно своей жаждой потребления.

Потреблять можно всё, даже скульптуры и картины, ведь всё это информация. Каким бы искусным ни было творчество у человека потребительского, оно вызовет лишь желание поглощать. У человека созидательного же, напротив, творчество встраивается кирпичиком в его желание творить. Поэтому нет хорошего и плохого творчества само по себе; его каст определяет не то, каких людей оно к себе привлекает, ибо в большинстве своём это всегда будут потребители. Настоящее творчество порождает новое творчество, оно вдохновляет создавать, а потребительское творчество оседает, как шлаг, не оставляя за собой ничего.

Духовная нищета заставляет людей компенсировать её богатством материальным. Это проблема всего капиталистического мира. Мы тоже пытались угнаться, пытались в СССР связать духовность с развитием, но ничего не вышло. Дело тут на самом деле не в капитализме; капитализм — это всего лишь отражение человеческой природы. Он работает как экономическая модель и является наиболее эффективным, потому что сформировался стихийно. Людей не переделать, как наивно думали в Советском Союзе. Даже какие-нибудь высокие мечты советского человека о космосе были результатом не столько тяги к познанию, сколько обезьянеиграми тестостерона между США и СССР в попытках доказать друг другу, кто круче.

Советские люди не догадывались, что вскоре прогресс вообще сместится в сферу развлечений. Ещё какое-то десятилетие пройдёт, и россети будут генерировать любой фильм на ваш вкус прямо с вашим участием в главной роли. Никакие звёзды и никакой космос не нужны. Все устремления, которые у нас там сейчас есть, обусловлены не тягой к созиданию, а лишь к обогащению и комфорту.

Всю свою жизнь Ильенков верил, что мы должны творить себя, расти изнутри наружу, а не снаружи внутрь, засасывая голодным ртом. Но люди думали по-другому и будут думать так ещё очень долго, утверждая тем самым неутешительный факт, что смысл всей жизни — это смерть. Не созидательная смерть, а смерть никчёмная, которая никуда не ведёт. Энтропия — это стремление Вселенной к совершенству, к идеальному понятию, которому Ильенков по...

В конце концов, он понял, что идеально — это не мечта, не утопия, это смерть. Место, где нет времени, где ничего не может быть изменено к лучшему, где всё находится в своей финальной форме. Идеально — это не то, что недостижимо, это то, чего просто не стоит достигать. Это место, где невозможна сама жизнь.

21 марта 1979 года, в возрасте 55 лет, затяжной депрессии покончил жизнь самоубийством. Он перерезал себе сонную артерию ножом для книжных переплётов. Несмотря на столь болезненный способ уйти из жизни, решение это отнюдь не было спонтанным; он долго планировал его, чувствуя духовную опустошённость и видя, к чему всё идёт. Он по-настоящему понял раньше всех, что СССР вот-вот развалится. Ему стало горько от того, что люди в нашем нынешнем состоянии просто не способны воплотить его прекрасную фантазию, что единственное, чем мы можем обернуться для всего мира, — это бесконечным расширением.

Он решил хотя бы сам уйти на своих условиях. Ильенков — это настолько редкий тип философа, философ, который был последователен до конца, для которого его идеи были не просто словами. Своим поступком Ильенков напоминает мне о тех временах, когда быть философом было почётно, во временах Сократа и Курасенки, для которых идеи были прежде всего делом, а не словом. Они жили и умирали в соответствии с ними.

Такое самоубийство — это не малодушие, не пассивность перед жизнью. Такое самоубийство — это высшая степень бытия человеком. Ильенков умер от того, что был слишком человечным, ведь совершенный человек — это мёртвый человек. Вещи исполняются, когда они разрушены. Понимаете, именно своей человечностью Ильенков побеждает наш глубочайший животный страх перед смертью. Отнимая свою жизнь, он одновременно провозглашает ценность жизни других.

Такое самоубийство — это понимание человека, что история продолжится и без него. Вы, конечно, можете сказать, что он умер глупо, напрасно, но вы ошибаетесь. Я не сделал бы это видео, не убей себя Ильенков. Это самоубийство действительно было высшим актом творчества. Такое самоубийство — это жажда любви к тому, чтобы история никогда не заканчивалась. Время для тебя ещё не пришло, Ильенков, мы тебя ещё не заслужили. Однако благодаря тебе я верю, что когда-то вновь, в бесконечно далёком грядущем, новые существа, в которых природа разовьёт мыслящий дух, будут, как и мы ныне, созидать сверкающее над небом их земные миры, обязанные своим существованием некогда исчезнувшему мыслящему духу и его великой и прекрасной жертве.